 В госпитале, располагавшемся в замке какого-то немецкого барона, среди раненых, лежавших прямо на полу, умирал 19-тилетний младший лейтенант. Хирург, заштопавший ему пробитый пулей живот, махнул рукой – дескать, не жилец уже. Но парень из пензенской деревни выжил, а через тридцать лет получил за девять дней своего боя медаль "За отвагу" и орден Красной звезды…
Восточную Пруссию советские войска штурмовали дважды, но о первой попытке наши историки как-то стараются помалкивать. А ведь сначала наши полководцы под мудрым, так сказать, руководством товарища Сталина, совершенно не зная ничего о том, что немцы превратили те земли в одну мощную неприступную крепость, решили нахрапом взять Кёнигсберг ещё в октябре 1944 года силами пяти армий, входящих в состав 3-го Белорусского фронта, к очередной годовщине Октябрьской революции...
В историю это событие вошло как Гумбиннен-Гольдапская операция, в ходе которой советские войска прорвали несколько оборонительных рубежей, вступили в Восточную Пруссию и ценой огромных потерь достигли глубокого продвижения до ста километров. Но выполнить поставленную задачу им так и не удалось...
Однако до Гитлера как раз в тот момент дошло, что это уже конец – именно тогда по его приказу началось формирование частей фольксштурма. Всё немецкое мужское население Восточной Пруссии в возрасте от 16 до 60 лет было мобилизовано, часть спешно сформированных батальонов фольксштурма приняли участие в этих боях.
Уроки этой операции были учтены уже после – советскому командованию стало ясно, что в Восточной Пруссии его ожидает исключительно упорное сопротивление, поэтому при подготовке Восточно-Прусской операции 1945 года были запланированы одновременные действия сразу нескольких фронтов, привлечены значительные дополнительные силы артиллерии и инженерных войск.
 А тогда, в октябре 44-го, младший лейтенант из пензенской деревни по приказу комбата и под угрозой расстрела поднял оставшихся от роты шестерых бойцов и пошёл с ними в лобовую атаку на немецкие пулемёты, ибо был приказ товарища Сталина, приближалась очередная годовщина революции, а прятавшемуся в яме комбату очень хотелось получить Героя…
В армию вчерашнего школьника Александра Шамаева, с начала войны севшего на колхозный трактор вместо ушедших на фронт взрослых мужиков, призвали в апреле 1944 года. Как и все, попал он тогда в скандально известную голодавшими солдатами 37-ю запасную стрелковую дивизию, располагавшуюся в районе станции Селикса. Однажды приехали какие-то офицеры, построили всю эту голодную братию и поинтересовались, есть ли кто со средним образованием. Наш будущий младший лейтенант тут же сообразил, что никто никаких документов спрашивать не станет, и со своей семилеткой за плечами двумя шагами вперёд из строя сразу "повысил" себе образованность. Чем и оттянул на несколько месяцев свою отправку на фронт, ибо поехал в другую сторону – стал курсантом пехотного училища в Куйбышеве.
Но уже в августе получил офицерские погоны и попал в 20-ю стрелковую дивизию. Ирония судьбы – это войсковое соединение было сформировано ещё в Гражданскую войну как Пензенская пехотная дивизия… Потом как только она ни называлась, но перед Великой Отечественной войной именовалась как 20-я Кавказская горнострелковая дивизия. В ходе войны получила своё последнее наименование – 20-я стрелковая Барановичская дважды Краснознамённая ордена Суворова дивизия. В её составе, кроме иных частей, напоминанием о горно-стрелковом прошлом оставался 67-й горно-стрелковый полк, куда и был зачислен наш новоиспечённый младший лейтенант.
Сходу оказаться на передовой не пришлось – 28-я армия, куда входила 20-я дивизия, шла в резерве 3-го Белорусского фронта. И младший лейтенант Шамаев во главе взвода протопал пешком из Белоруссии через всю Литву до границы Восточной Пруссии.
 Надо сказать, что взвод был довольно разношерстный – солдаты все были намного старше своего командира, многие повоевали уже на других фронтах, в партизанах, в основном, это были белоруссы и украинцы, а также один румын, который при младшем лейтенанте числился ординарцем. Он-то потом и вытащил своего раненого командира с поля боя…
Это только в кино показывают, какой порядок был на фронте. Реально вполне хватало неразберихи и бесшабашности. Находясь в резерве, младший лейтенант с товарищами самовольно ходили "на охоту" – шастали на передовую с двумя трофейными немецкими снайперскими винтовками и постреливали этих самых немцев… Такая самодеятельность пахла трибуналом и не только – однажды этих "охотников" немцы накрыли миномётным огнём. Маленький осколок угодил в ногу младшему лейтенанту, но идти в медсанбат и отвечать на неприятные вопросы начальства вовсе не хотелось. А потому этот осколочек и проносил в ноге всю жизнь…
А 16 октября началась та самая Гумбиннен-Гольдапская операция. И тут было вообще непонятно – официально 28 армия находилась в резерве и была введена в бой несколько позже, но 67-й горно-стрелковый полк по чьей-то воле оказался с самого начала операции на передовой в распоряжении командования 5-й армии и наступал на стыке с 11-й гвардейской армией в направлении города Гумбиннена (ныне город Гусев Калининградской области), где и завертелась карусель…
 На территорию Германии Александр Шамаев вошёл по трупам женщин-эсэсовцев. Белокурых ариек гоняли по полю наши танки и давили косяками. Ловили их солдаты из взвода младшего лейтенанта и живьём… А потом пришли и в дома немецких бюргеров…
Тут будет уместным напомнить, что во взводе младшего лейтенанта были люди, которые в Белоруссии и на Украине потеряли семьи и дома, видели всю "освободительную" миссию гитлеровцев. А потому на всякие формальные приказы не чинить вреда местному немецкому населению просто плюнули. И ничего никому не было за то, почему немецкое население в Восточной Пруссии бежало в ужасе от советских солдат. И младшего лейтенанта пристрелили бы свои же бойцы, если бы он помешал им обходиться с представителями "высшей расы" так же, как это делали их немецкие мужья, сыновья и братья на родине этих солдат…
Наступали вслепую. Это только в фильмах про войну наша разведка знает всё. А там не было никакой разведки, и большие командиры понятия не имели, что ждёт впереди младшего лейтенанта с его взводом. На подступах к Гумбиннену полк наткнулся на мощные укреплённые позиции немцев. Политруки вовсе не бегали впереди, как на известном фото – они приползали на передовую и "поднимали боевой дух" солдат только ночью. В атаках никто не орал, что идёт в бой за товарища Сталина, но матерились. Или вспоминали Бога. Или просто выли что-то нечленораздельное. Но чаще всего бежали молча, согнувшись в три погибели...
 Под огнём немецкой артиллерии и пулемётов остановились. Но приказ есть приказ – взять Гумбиннен, а потом вперёд на Инстербург (Черняховск), а потом и Кёнигсберг к очередной, значит, годовщине Великой Октябрьской социалистической революции... И генералы, исполняя волю "гениального полководца" товарища Сталина, просто погнали оставшихся солдат на убой. В лобовую атаку на пулемёты. От батальона тогда осталось человек двадцать всего, а контуженный и почти оглохший младший лейтенант уже командовал ротой в количестве шести бойцов…
Это было 24 октября. Залегли и ждали подхода танков. Но был комбат, который грезил, что должен стать Героем Советского Союза. Сзади из ямы он не прокричал, а истерично проскулил приказ младшему лейтенанту поднимать роту (шесть человек!) в атаку. И угрожающе начал размахивать пистолетом… Поднялись. Несколько коротких пулемётных очередей из двух немецких дотов поставили точку на амбициях прятавшегося от огня комбата – батальона по факту больше не было. Младший лейтенант почувствовал сильный удар в живот, но ещё прошёл метров десять, после чего свалился в небольшую воронку. А тут и танки подоспели…
Чтобы свои не задавили, он поднял кверху автомат (благо, лёгкий – ППС) и начал им покачивать – танкисты заметили и стали объезжать воронку стороной. Тут появился верный ординарец, контуженный, но живой. Он и потащил своего командира из-под огня. В лесочке встретили прятавшихся там санитаров, и война для младшего лейтенанта закончилась.
Девять дней… По меркам пехоты, прожить такой срок непосредственного участия в боях при наступлении считалось солидным…
В медсанбате сделали первую операцию. Дела были плохи – пуля пробила живот насквозь, со спины была большая выходная рана. Потом был госпиталь в замке немецкого барона, вторая операция, и на младшего лейтенанта уже решили писать похоронку – кишечник не работал, и счёт оставшейся жизни шёл на часы...
И тогда врач, махнув на всё рукой, чтобы облегчить умирающему страдания, дал команду поить младшего лейтенанта водкой и куриным бульоном – от барона в имении осталось много всякой живности. И молодой организм деревенского парня победил! Во хмелю с матерными песнями да с куриным бульоном он даже не заметил, как кишки сработали прямо на постель…
 Вместо братской могилы младшего лейтенанта отправили в глубокий тыл, в госпитале Ижевска он пролечился почти полгода. Потом ещё служил в тыловых частях, пока не окончилась война. А дальше была просто жизнь, женитьба, три сына… Кстати, погоны носил до пенсии – в должности начальника районной пожарной инспекции дослужился до майора.
Когда к 30-летию Победы началась кампания по розыску не получивших свои награды участников войны, бывшего младшего лейтенанта пригласили в военкомат. За те девять дней боя в Восточной Пруссии он сначала получил медаль "За отвагу". Через год снова пригласили, чтобы вручить орден "Красной Звезды". А получилось всё так по одной причине – 67-й горно-стрелковый полк был основательно выбит, наградные листы кочевали по чужим штабам, потом ушли в архив, потому что младшего лейтенанта в неразберихе посчитали погибшим, ибо на поле боя остался весь его батальон. За исключением комбата. Но и тот не сумел отсидеться в окопчике до конца войны – "дослужился" до рядового штрафной роты, а далее его судьба неизвестна…
В 1985 году бывший младший лейтенант дошёл-таки до Кёнигсберга – побывал в Калининградской области. Был и в Гусеве, бывшем Гумбиненне, куда так и не дошёл в 1944-м году. Побывал и на том поле, посетил братские могилы своих однополчан. Описать все эмоции словами нельзя, это надо просто видеть… А воевать он продолжал часто во сне. Так и умер в возрасте 85-лет в своём том вечном девятидневном бою...
* * *
История вполне заурядная. Ибо таких младших лейтенантов, выполнивших свой долг, пусть даже исполняя заведомо тупые и преступные приказы, у страны были многие тысячи… Потому и победили. | 
